Первым симптомом, сподобившим меня пересмотреть оценку личности Путина, стало послевкусие от его одномоментной встречи с Дж. Бушем-младшим в кулуарах мирового саммита, состоявшегося вскоре после отъема Южной Осетии в 2008 г.
На одном из западных медиаресурсов несколько раз прокрутили двадцатисекундный ролик в рубрике "Без комментариев". Сюжет, как говорится, без ножниц, "живьем". Два лидера со свитами, казалось, случайно пересекаются в лобби. Эскорты, мгновенно перегруппировавшись, сводят подопечных вместе. Тут "старший", который "младший", в образе надменного ковбоя, нечто кратко бросает соседу, который по должности, будто ему не ровня, зато невидимыми рычагами — вполне сопоставим. Жестикулируя, россиянин начинает оправдываться, а может, излагать аргументы.
Ковбой-президент, оборвав на полуслове, вновь кратко глаголом обжигает коллегу и, плюнув на этикет, ретируется. Ошарашенная команда кидается ему вслед.
Ну что ж, подумалось мне, и боги горшки обжигают, но тут камера разворачивается и фокусируется на ВВП.
Я не помню, когда ко мне вернулась связность мысли, ибо со сменой ракурса мою территорию заполонил лик российского премьера. И был он классическим лычом дворовой шпаны, которую, задев за живое, подвинули к распальцовке. На побелевших губах, силившихся нечто артикулировать, выныривала одна буква — "б", все же естество то ли гарцевало, то ли занимало боевую стойку, пусть, в некоторой степени, фигурально.
В общем и целом, кадр буквально корчился от задиры-маргинала смотревшегося продуктом низменных кровей, даже на фоне своих бычков-телохранителей, не говоря уже об Дж. Буше, в том эпизоде явно не на высоте, но все же в рамках нормы.
В конце концов, я оторвался от экрана, подумав: "Возможно, средний класс России мало-помалу и вписывается в европейский ландшафт, а олигархат — в мировую элиту, но то все мишура, коль теневой лидер страны — дремучий люмпен. Кроме того, это чудо с двумя дипломами и европейским опытом куда больший дикарь, чем все его послеоктябрьские предшественники. И как просто понять западных буржуа, глядящих на нас, русскоязычных, чуть свысока, невзирая на ранги и обретения".
В тот момент — с привязкой к описанному — я наконец-то уяснил, что Грузию по-пацански обнесли и ни о чем другом речи быть не может. Запад же, зацикленный на консюмеризме, в своих комментариях российской агрессии не усердствует, похоже, воспринимая конфликт очередной главой северокавказской герильи.
Пройдут годы, вирус геополитической распальцовки доберется до Украины, инфицируя немалую часть ее территории и статус-кво на континенте. Президент-распальцовщик подправит свой имидж на вынос, нежданно обретя монарший лоск, зато стравит под ноль кредит мирового доверия.
В расчлененной им Украине к власти придут новые люди, малохарактерные для постсоветского по календарю, но большевистского по сути пространства. Украинскому телезрителю, следящему за челночной дипломатией своих лидеров, понадобится переводчик-синхронист, ибо те изъясняются по-английски не хуже, чем на родном. Автор отметит про себя и заметную харизму П. Порошенко, хорошие ораторские данные, как и изумит его новогоднее поздравление украинского президента, озвученное с дивным вдохновением. Словом, от новых фигур повеет чем-то живительным, настоящим, будто на подмостках неосовка, во что обратился восточнославянский мир, рождается идейное начало, с западной цивилизацией совместимое.
Между тем год спустя воцарения права по-путински Украина останется там же, где и до своего умаления была — у разбитого корыта нереализуемых надежд, но все же невероятным образом выжив. Как и геббельщина по-киселёвски, нетерпеливость западных лидеров в адрес нереформируемого заемщика станет общим местом, вызывая у автора кривые усмешки. Брюсселю невдомек, что российская лиса в украинском курятнике — цветочки по сравнению с наследием прежнего режима: некогда ставший бесхозным совок, выметенный подчистую олигархатом.
О будущем подобного экономического мутанта я бы не брался строить прогнозы и в жанре фантастики. Но только сдай его евразийскому шакалу на потеху, тот споро и до Варшавы, если не до Унтер-ден-Линден доберется. Так что ленд-лиз — единственно разумный выбор, другого не дано…
Во всей этой броуновской возне интересантов и комбатантов весьма примечательным стало интервью, данное П. Порошенко немецкому медиа-ресурсу "Дойче Велле". Взору предстали ветеран западной медиа британец Тим Себастиан, воистину ландскнехт с зубами кашалота, и… гладенько-сладенький, отутюженный в слоге и выдержке украинский президент в образе западного маркетолога. Ну, просто загляденье в свете, мягко выражаясь, брутальности, присущей ряду постсоветских лидеров, о чем речь шла выше.
То, что западные интервьюеры — вербальная инквизиция присутственных лиц, никакая не новость. Такова логика отчетности и преимущественной прозрачности института власти в странах первого мира, плата за свободу слова. Но первое лицо государства, какой бы серостью оно ни было, — все же национальный флаг, неоспоримый символ почета. Так что по тормозам и осторожно на поворотах…
Себастиан же поступил по-другому, устроив в эфире настоящий шабаш. Напялив на себя доспехи агрессора, то и дело по-хамски перебивал высокое лицо и задавал будто легитимные, с позиций ремесла, но выказывающие слабое знание реалий вопросы, пусть без условной мамонтовской пены на устах.
Тотчас картинка замельтешила: где тут, брат, Запад, а где Восток? Но главное — где президент страны, хоть и попользованной вовсю, но отстоявшей свое право быть кровью? К чему эта сладкая уступчивость риторики, проваливающейся в песок от наскока соловьевщины на западный манер? Не справедливее ли встать и уйти, бросив через плечо: "Mind your language!" Толерантность по-европейски вовсе не резиновая.
Но тут меня стали одолевать воспоминания. Первым заявился мой однокашник по институту А. Санников, в девяностых замминистра иностранных дел Беларуси, а в 2010 г. — главный оппонент А. Лукашенко на президентских выборах республики, в пору юности хорошо мне знакомый. Но не один, а в компании такого же, как и Тим Себастиан, хлыща-интервьюера с пробковым шлемом колонизатора вместо физии. Ведомственной принадлежности, правда, иной — репортер ВВС.
Так вот "колонизатор" размазал однокашника столь же обстоятельно, как и названный коллега, тролль по призванию. И до такой степени, что профессиональный английский А. Санникова, русифицировавшись, заковылял. Причем, тролил исключительно из колонизаторского — при виде аборигена-пигмея — интереса, никакой веской причины "топить" замечено не было. К слову, П. Порошенко, непонятно как сохранивший самообладание и дивную стройность речи, все же несколько раз попутал множественное число с единственным.
Между тем на подмогу к государственным мужам, побитым как собака, кинулась Железная Маргарет. Вспомнилось, как в восемьдесят седьмом с визитом в СССР прибыла английский премьер — выказать поддержку горбачевской революции, курсу "нового мышления". Напоследок дала интервью двум цепным псам агитпропа, известным на всю страну.
Вот то был мастер-класс — как держать себя государственнику, просто на загляденье!
Забыв, что перед ними дама, да еще в возрасте, те принялись ее дубасить мертвечиной из сусловских запасников, порой перебивая друг друга. Но вскоре посмирнели, нервно теребя галстуки, когда их раж растопил холодный, как айсберг, голос М. Тэтчер, державшей одну-единственную октаву — непоколебимой веры в то, что за ее словами стоит. Голос, едва слышимый, но отзывавшийся набатом.
Команда Порошенко дала непозволительного маху, загодя не согласовав формулировки вопросов, приперших украинского президента к стенке. Но даже допустив зевок, не воспользовались правом вето — остановить интервью, какие бы интерпретации столь смелый шаг ни получил бы.
Моему же кумиру самое время определиться: что ему важнее — его экономическая империя, залог безбедного будущего, или президентский пост, топ престижа и почета, который ни за какие деньги не купить.
