К гала-представлениям, в особенности российским, я как будто безразличен, между тем, листая телекартинку, то и дело на них наталкиваюсь.
Так я забрел на праздничный концерт, посвященный Дню защитника отечества, а точнее, фирменный номер О. Газманова "Офицеры". Хотел было двинуть дальше, но палец подмерз – приоткрылось нечто необычное, разрушавшее стереотипы.
Небольшими группами, с каждой секундой все активнее, публика вставала со своих мест. К последним аккордам, точно исполнялся национальный гимн, вертикальную стойку занял уже весь зал. И главное – никакого чирлидера, который бы обращал обладателей билетов в толпу белоленточников, замечено не было.
Между тем куда более интересным был преобладавший лик – некрикливого вдохновения, пробуждавшего у автора противоречивые чувства, от светлых до самых темных. Хотелось одновременно вглядываться в эти одухотворенные лица и бросится куда прочь.
Откуда у этих немолодых, повидавших многого людей потребность сакрализовать, пусть отраслевую, популярную в их среде, но все же песенку, которой до "Вставай страна огромная…", ой, как далеко? И как это расценить – не прописанный ни человеческим этикетом, ни одним из уставов позыв "коленопреклонения" перед довольно затасканным шлягером?
Подумав немного, я к своему удивлению обнаружил, что рейтинг практически тотальной поддержки путинского режима – отнюдь не миф, более того, возможно, он даже недооценен, ибо офицерский корпус – более чем репрезентативная группа. И, боюсь, дело даже не в оборотистости нескольких поколений сусловцев, а в чем-то более глубинном, нежели национальный империалистический запрос. Не исключено, во врожденном комплексе некрофилии, присущем русским.
Тут мне вспомнилась дама средних лет, российская гражданка, гостившая в нашем краю где-то за год до крымского аншлюса. Размягчившись от горячительного, она затянула песню отнюдь не о любви или на худой конец об удаче, а… о солдатах-героях в Чечне. Как такое возможно, подумалось мне тогда. Мать, бабушка, казалось бы, врожденный охранный инстинкт, а тут героика смерти, кровопролития, не понять…
Мало что прояснилось с тех пор, хотя и российская идея – гибридного, полудискретного шовинизма – полностью и всецело сформировалась, сподобившись в единственно внятную политику. Русские стали меньше потреблять, лечиться, путешествовать, но еще меньше – думать.
Пустоты заполнил – самое непостижимое – искренний патриотизм и смутная, но вполне угадываемая тяга где бы еще повоевать… Даже как-то стало их жаль: не то чтобы костей, баланса не соберут, дебитом подавятся. Рано или поздно.
Между тем чувство жалости исчезло, едва я пробежал вчера сообщение о том, что минуту молчания – почтить память Б. Немцова – поддержали лишь два депутата Государственной Думы. Растерявшись вначале, я в конечном итоге заключил: "Эка наивность, и для похорон партийная дисциплина. Тут тебе не песня…"
