Внезапно мне пришло в голову, что все основные события последних недель могут быть связаны общим фактором. И этот фактор – внутренняя динамика локально-цивилизационных процессов. Я имею в виду: трагедии в Ницце и Мюнхене; трагедии в Далласе и Батон-Руже; Турция; Брекзит, Трамп и смертельный электоральный конфликт между парами политических двойников в России.
Для начала отмечу, что если согласиться с тем, что каждая мировая религия или её церковь – это и духовная матрица и маркер локальной цивилизации, то вместо выражения "религиозный фундаментализм" можно применять понятие "цивилизационный фундаментализм", которое несколько шире и позволяет охватывать как псевдорелигиозные, так и синтезнорелигиозные феномены. Укажу также, что каждая локальная цивилизация, как и любая сверхсложная информационная система, имеет и "фундаменталистское ядро" – своё законсервированное "великое прошлое", отвечающее за сохранение и воспроизводство системы, и периферию, отвечающую за вариативность (экспериментирование с адаптивными моделями) и включающее обмен элементами и свойствами взаимодействие с иными системами.
Все подробности моих рассуждений о локальных цивилизаций – в недавнем эссе "ЦВЕТИК-СЕМИЦВЕТИК, ИЛИ О ПОНИМАНИИ ЦИВИЛИЗАЦИЙ", а о чередовании цивилизационных этапов в истории Русской субцивилизации – в ранее написанном эссе "ЭОНЫ РУССКОЙ ИСТОРИИ", где она трактуется как каскад культурно-антагонистических периодов. Поэтому, не повторяясь, буду пользоваться выводами из этих работ.
Начну с отечественной политической палитры. В чём причина яростной вражды двух пар партий, имеющий очень близкие программные установки: КПРФ и ЛДПР и "ЯБЛОКО" и все мутации гайдаровской партии, включая движение "Солидарность" и ПАРНАС. Коммунисты – фундаменталисты сталинистского (новомосковского) этапа Русской истории. Но и лозунг ЛДПР "Мы за бедных, мы за русских" очень хорошо передаёт демагогию зюгановцев. Вполне вероятно, что стань Жириновский сопредседателем компартии, он уже двадцать лет назад превратил бы её в партию парламентского большинства.
Восстановилась бы замечательная схема послевоенной КПСС с её, отмеченной Григорием Померанцем, принципиально двойственной пропагандой: русским – про великодержавие и веками складывающееся "централизованное государство" и "собирание", всем остальным нациям, включая восточноевропейские – про дружбу народов. Можно развить мысль: "совкам" – ежедневную накачку про неизбежность эсхатологической битвы с империализмом и "политику разрядки как формы международной классовой борьбы", а "полезным идиотам" (ленинское выражение) на Западе – усердно втюхивать про мирное сосуществование, разоружение и спорт (культуру, торговлю – нужно подставить) – вне политики…
Как бы ни сводить яростное соперничество Жириновского с компартией к высшей кремлёвской политтехнологи, но легко достижимая перспектива для него стать главой парламента или премьером (отменить негласную послесталинскую формулу "глава России – славянин" было непосильно и для него) должна была пересилить страх прогневать спонсоров или кураторов…
Я полагаю, что ЛДПР – это иная часть русской традиции, глубинно антагонистическая новомосковскому (сталинистскому) периоду. Очень возможно, что это – фрагмент формировавшегося в конце предшествующего – Петербургского периода русского этнического национализма, эмбрионом которого стало протофашистское черносотенное движение, которое в своём развитии всё больше делало крен в сторону социального популизма (например, Подольский отдел Союза Русского Народа, дошедший даже до требований аграрного передела в пользу крестьян).
Возможно, что 1917-19 годы были периодом выбора Россией её формы тоталитаризма. Победил коммунизм, а несбывшаяся альтернатива (назовём её мягко – не фашистская, а "консервативно-революционная") несколько раз пыталась прорваться в реальность и в СССР, и в эмиграции, пока не воплотилась в своём генеральном направлении в ЛДПР, а в маргинальных ответвлениях – в ранних лимоновцах и в нынешних "донбассцах".
Поэтому идейно родственные и политически близкие партии Зюганова и Жириновского обречены продолжать свою вечную схватку.
Интереснее картина с уверенно идущими сейчас к политическому самоубийству путём взаимной аннигиляции либерально-оппозиционными партиями. Их двадцатилетняя испепеляющая взаимная борьба давно потеряла смысл. В декабре 1993 – это было состязание ельцинских и антиельцинских реформаторов, разделившихся и по поводу осенних событий, хотя 3 октября каждый выступил в своём репертуаре: Явлинский – по-вольтеровски призвал силовиков с телеэкрана "Раздавить гадину" и объяснял, что "государство нельзя трогать руками", а Гайдар – по-эрдогановски позвал демократов на Тверскую – для защиты мэрии и Кремля от вооружённых неофашистских банд и приднестровских боевиков, и договорился с МЧС о выделении московской дружине (из защитников Белого дома в 1991) большой партии длинностволов – для "трогания руками" тех, кто трогает руками государство.
Потом было наивное соперничество в том, чьи проекты либеральных преобразований возьмёт в работу Путин. Но с осени 2007 года идеологические разногласия стали символическими.
Выдвину ещё одну бездоказательную гипотезу. "Яблочники" – это порождение вестернизированной периферии советской цивилизации, тот "лимб", где жила-была демократическая интеллигенция. От этого их неистребимая подсознательная вера в возможность "хорошего советского государства", совершенно не препятствующая их аффектированному антибольшевизму и сталинизму. "Гайдаровцы" (и вплоть до "немцовцев" и "мальцевцев") – это эмбрион ядра нового – "демократического", "антисоветского" исторического этапа. Обломки старой периферии и завязь нового цивилизационного ядра очень схожи своим отрицанием ядра советской матрицы, но при феноменологическом подобии их сталкивает онтологическая разница, в т.ч. столь же подсознательное "американское" недоверие "постгайдаровцев" к государству, которое они вовсе не хотят "заставить работать" и "соблюдать свою конституцию"…
Перейдём к Турции. Как не покажется странным, но в позапрошлом веке правители Блистательной Порты очень чутко и адекватно реагировали на едкие реплики из Петербурга о том, что "Турция – больной человек Европы и пора её честно делить" (нечто подобное мы много позже услышим про Украину). В 1839 году был начат почти сорокалетний период модернизационных реформ, столь же глубоких как петровские, но куда менее кровавый, и в 1877 году российская армия столкнулась совсем с иным противником, нежели в 1853, а в 1915-16 годах турки неоднократно бивали и англосаксов. Однако в 1908 году – после революции прогерманских младотурок, и в 1921 году – после революции Ататюрка, Турция пошла по "имитационно-западнической" траектории развития, которую я могу сравнить с периодом, начиная с царствования государыни Елизаветы Петровны и вплоть до императора Александра Александровича. Разрыв с базовой исламско-южноевразийской традицией создал невидимую пружину, всё сильнее толкающую турецкую культуру обратно к ней. Аналогичная "пружина" в России проявилась в яростных вспышках русского этнического национализма, антиеврейских и антигерманских настроениях, в эпидемии мистической религиозности в элитарно-интеллектуальных кругах. Простой человек наконец-то смог поднять голову от сохи и станка, от прилавка или конторки и стал искать свою идентичность, приступил к перебору вариантов внутри своей традиции, включая совершенно утопические.
Эрдоган не стал ждать своей исламской революции и предпочёл поставить паруса по ветрам истории, как, кстати, это делал государь Николай Александрович, в итоге канонизированный. Только Эрдоган сообразил самим стать своим Столыпиным и своим Витте.
На то, что религиозный ренессанс буквально колотил в турецкие ворота своим чугунным кулаком, указывает то, что в отличие от предыдущих десятилетий, когда основой оппозиции были левые полумарксистские секулярные по-ленински партии, а также голо-этнические шовинисты. Сейчас же борьба идёт не между эрдогановцами и кемалистами, а с суннитским криптоорденом квазирелигиозного направления. Поэтому после 16 июля любая общественная траектория Турции ещё долго будет несветской, не "западнической".
Тема трагедий Париж-Броссель-Ницца-Мюнхен прилегает к этой. Нет никакой войны Западной и Исламской цивилизаций (с теории этого конфликта Хантингтон снял все возможные и невозможные ништяки, и это последняя дань, которая эта "война" заслуживает). Есть грандиозный кризис Исламской цивилизации, подобно Европейской и Русской вступившей в полосу антисредневековой реформации. Эта реформация проходит в форме европеизации: в прямой – либерализация, и косвенной – "католицизация" ислама в форме исламизма. Поэтому внутри мусульманского мира идут две войны – консервативных носителей монархической традиции с революционно-"республиканским" исламизмом, и их обоих – с движением просвещенно-гуманистическим. Это как во Франции XVIII века – галлицисты-янсенисты борются с иезуитами, а они все – с энциклопедистами. Исламистский террор в центрах западной цивилизации имеет в сущности одну-единственную цель – создать вокруг мусульманских общин такую стену ненависти, чтобы отбить всякую охоту принимать западные ценности. Поэтому треть жертв убийцы в Ницце были мусульмане – их так страшно "наказали" за стремление приобщиться к истории Франции как своей новой родины. Это как если бы ортодоксальные евреи Германии или Франции XIX стали бы устраивать нечто, провоцирующее погромы и антисемитскую вакханалию, отвращающую евреев от своего Просвещения (Гаскала) и от ассимиляции.
А исламисты – и консерваторы и радикалы – понимают, что за несколько десятилетий миллионы мусульман Запада, а также целые социальные группы, например, образованные женщины, создадут такую критическую массу сторонников гуманистической вестернизации Исламской цивилизации, что обратить вспять её уже будет невозможно.
Тут тема плавно переходит к трагедиям Далласа и Батон-Ружа. Ценности консервативного ядра Североамериканской субцивилизации (именуемые "традиции Американской Революции") не только допускают, но полагают добродетелью вооружённое сопротивление государственному угнетению. И именно для таковой возможности так ценит конституционное право владеть оружием. Если трактовать убийства афроамериканцев полицией как признак целенаправленного государственного расистского, а значит, в американском понимании, фашистского, террора, то вооруженное сопротивление ему – такой же социально приемлемый ответ на тиранию, как террор итальянских карбонариев, российских эсеров, как и "подвиги" ирландского подполья. В конце концов, воспетый в "Глори, глории, аллилуя" Джон Браун, "чей дух ведёт в бой", делал ровно тоже самое…
Важно отметить, что в Южноамериканской субцивилизации традиции герильи вообще сакрализованы, и вклад в её культ вносит каждый, носящий майки с "коменданте Че Геварой".
В завершении мы обратимся к поклонникам двух демагогов с растрепанной соломенной причёской. Беглое предисловие к теме: все локальные цивилизации и базовые культуры внутри них, становясь империями, в течение человеческой истории стремились заслужить право стать матрицей цивилизации общемировой. По итогам "кастинга культур" XVIII век оставил победу за наследницей Рима – Европейской цивилизацией. Внутри неё в борьбу вступили победившая Испанию Англия и победившая Австрию Франция. Потом была схватка Англии с Германией, Германии с Россией и (позднее) англосаксами, и России с англосаксами. Выиграла Североамериканская субцивилизация и поэтому все процессы глобализации неизбежно принимают форму американизации. Но консервативное ядро победителя устаёт от перенапряжения и поддерживает Трампа, который сулит своим поклонникам "блестящую изоляцию", грозя похоронить все планы великого объединителя мира Обамы, буквально накануне продуманного объединения им вокруг США Тихоокеанского и Западноевропейского экономических альянсов.
Совсем иное с "британоисходом". Прошедший месяц показал, с каким неприличным нетерпением континентальная Европа выпроваживает Англию и как вяло сопротивляются этому на Острове. Это означает, что с цивилизационной точки зрения результат референдума был закономерен, а отнюдь не итогом рокового диваносидения миллиона молодых и продвинутых "еврооптимистов".
Но сторонники Джонсона – это вовсе не приверженцы нового изоляционизма. Разумеется, проигрыш Британии соревнования с США за культурную гегемонию в уже англиизированном мире – унизителен. Но этот шок прошёл 70 лет назад, а крах величественной империи полвека назад отмечен всеобщим свингом.
Просто британцам неинтересно погружение в инстинктивно отвратительные для каждого истового англосакса лабиринты франко-германской бюрократии, ставшей основой нового издания Сакральноримской империи тевтонского народа.
Обитатели Туманного Альбиона помнят, что именно они породили великую американскую цивилизацию, а значит, что в их культурных генах сохранились коды победоносного величия. Просто теперь они могут вновь обрести поливалентность: восстановить вместе с Вашингтоном "тандемократию", вернуться в недозахваченную Китаем Африку, а через Гонконг – в финансовый мир Восточной Азии. Масса возможностей, более интересных, нежели чем западноевропейская борьба с ГМО и делёжка квот на сирийских беженцев.
