1. Еще лет 20 назад частная и государственная собственность виделись мне этаким однозначным добром, и почти однозначным злом. За редчайшими исключениями, частное всегда было эффективнее государственного, а разница между первым и вторым представлялась довольно очевидной.
А сегодня смотришь, например, на какой-нибудь европейский розничный банк и не представляешь как структура собственности может повлиять на качество его работы. Что так бюрократическое учреждение, что этак. Для его эффективности и качества сервиса первично (не)соблюдение безумного числа норм комплаенса и регуляций. Точнее готовность менеджмента эти регуляции обходить или игнорировать, а уж кому этот банк принадлежит - дело десятое
Крупные западные корпорации, со всех сторон обложены различного рода стандартами, соглашениями с трудовыми коллективами, требованиями иметь на всех уровнях представителей самых невероятных меньшинств, и так далее. Увеличение числа этих правил и ограничений делает все менее важным вопрос о том владеет ли такой корпорацией правительство или все акции торгуются на бирже, где многие инвесторы ориентируются на ESG (эта аббревиатура скрывает науку о том, как выглядеть модным за счет снижения эффективности и доходов).
А еще я все чаще наблюдаю очереди. На мой взгляд очередь – наиболее яркий индикатор искажений конкурентного рынка. Мне искренне непонятно, как в рыночной экономике с частными бизнесами могут существовать очереди на приход сантехника или очереди в дорогие рестораны.
Вот в развивающихся странах крайне сложно встретить очередь из 15 человек в ресторан среднего и, тем более, высокого ценового сегмента. Даже в самый час пик заинтересованные коммерсанты найдут возможность заработать и что-то вам предложат. Там все еще работает рынок. А в некоторых европейских городах очередь в ресторан - довольно типичная картина. В данном явлении важны две составляющих: рестораторы почему-то не имеют стимулов увеличить предложение, однако и потребители почему-то покорно стоят в очереди. Прям как при совке в столовую.
Все стоят, и мы постоим. Проблема в том, что на другом конце очереди сам факт ее наличия влияет на качество обслуживания в том же совковом направлении. Несмотря на то, что ресторан вполне себе частный.
2. Те же 20 лет назад большая коррумпированность элиты развивающихся стран, в сравнении с элитами стран развитых виделась мне однозначным, не подлежащим никаким сомнениям недостатком. Сегодня…
Даже не знаю с чего начать. Элита римской республики была крайне коррумпированной, не менее коррумпированной была элита Голландии 16-17 века, Елизаветинской Англии, или России эпохи Екатерины II. Это не мешало данным странам проводить геополитическую экспансию, а иногда даже обладать по меркам их времени высокоразвитой экономикой.
При всей своей коррумпированности Потемкин или Меньшиков для блага отечества сделали немало.
Важно отметить, что коррумпированные элиты данных стран
а) не ставили своей первоочередной задачей вывоз капитала и построение запасных аэродромов за рубежом;
б) понимали, что возможность получения ими и их потомками коррупционных доходов сильно зависит от их заслуг в выполнении государственных задач.
В этом смысле коррупция образца России 1990х-2000х, а также значительной части развивающихся стран несколько отличается от коррупции в России образца 2020-х, а также коррупции в современном Китае или Иране. Последняя все ближе описанным выше примерам из прошлого. У представителя коррумпированной элиты этих стран все меньше стимулов просто украсть и сбежать за границу. Во-первых, традиционные направления бегства больше не принимают. Во-вторых, если государево дело делается, то можно по чину воровать и бежать никуда не надо.
Более того, в отличии от страны со сменяемостью власти нет ощущения временщика. Не нужно опасаться ревизии следующего правительства или разоблачений в СМИ.
Эффективно выполняй поручения государя, и можно не только воровать, но и передать это право по наследству в рамках логики нового дворянства, партийной номенклатуры, и чего-то похожего в Иране. Благодаря этим факторам с одной стороны фронта воруют и строят укрепления, а с другой воруют и не строят. С другой стороны, пока есть куда бежать с уворованным, да и зыбко все.
Обходить санкции гораздо легче, опираясь на коррумпированную элиту, а не, упаси господи, на честную бюрократию соблюдающую каждую букву инструкций.
У малохольной евробюрократии мало шансов в экономической войне с Путиным. В первую очередь потому, что многие из этих евробюрократов реально верят в декларируемые публично принципы и соблюдают собственные правила. Так войны не выигрывают.
Понятно, что война – состояние ненормальное и в мирное время у таких бюрократов много плюсов. Хотя… некоторые методы, позволившее правительству РФ резко снизить объемы обналички и увеличить собираемость налогов, никогда не могли бы быть применены в правовом государстве.
3. Я ни в коем случае не стал фанатом государственной собственности и тотальной коррупции. Мой тезис состоит в том, что размылась еще недавно однозначная разница между очевидно хорошими и очевидно плохими решениями. Разница, которую еще недавно не пытались оспаривать даже самые оголтелые "государственники" и дирижисты. А сейчас уже и сам сомневаешься, какие решения более эффективны в тех или иных условиях.
В частности, возникло и следующее сомнение. Рассуждая о долгосрочном эффекте санкций, я многократно совершенно искренне говорил, что на длинном горизонте технологическое и экономическое отставание России неизбежно. Я и сегодня сохраняю эту оценку как наиболее вероятную.
Однако данная оценка совершенно верна в мире, где:
а) Запад остается Западом, в духе Рейгономики и Тетчеризма, а не ESG ["Экологическое, социальное и корпоративное управление" - набор стандартов для компаний];
б) коррупция и административные искажения остаются дырой в экономике и пугалом для инвесторов, а не эффективным инструментом решения спецзадач;
в) сохраняются глобальные рынки и технологические цепочки, а не происходит фрагментация на торговые и инфраструктурные враждующие блоки.
Нет-нет, белое все еще белое, и вероятности на стороне развитых экономик. Но мир так быстро меняется не в лучшую сторону, что это уже не твердая уверенность, а именно вероятности.
! Орфография и стилистика автора сохранены
